Советская топонимия
В крымском обществе уже давно муссируется вопрос о пересмотре переименований 1948 года. Очень вредно видеть в этом только две стороны (сторонников топонимической системы «до 1948 года» и «после 1948 года»). Вопрос здесь намного сложнее, а групп интересов больше.
Я расскажу о своем видении этого вопроса и о его изменении со временем.
Для начала скажу, что я не люблю обыденность, серость топонимов — и это и ничто другое определяло моё отношение к топонимике Крымского полуострова. Для русского уха довоенные топонимы звучат необычно, не буднично, не серо, но! до поры до времени. Пока не оказывается, что в Крыму не один и не два Джанкоя, а с полдесятка или того больше. Пока не оказывается, что тюркские топонимы столь же часто повторяются на довоенных картах, как сейчас Степные и Солнечные: по 3-5 и более раз. Пока не всплывают Копырликои с Юхары-Каралезами у которых нет устоявшихся форм (встречается до десятка вариантов написания названия одного и того же села). Пока за наивной этимологией, выводящей татарские названия от окрестной прекрасной природы, не проявляется другая концепция — «всякий топоним есть имя кочевого рода, владевшего окрестностями». Поэтичность татарских топонимов Коктебель, Киик-Атлама, Коккоз разрушается этим новым подходом; в уютных крымских долинах появляется неприятный запах дикой Джунгарии. Запах кочевых двоюродных братцев-варваров из Великой Степи, о которых татарские мурзы предпочли забыть как о страшном сне, бывшем до начала времён. До начала времен, когда Коктебель стал значить «Страна голубых холмов», а «не земля кыргызского рода Кок» или чего-нибудь в этом духе.
Не так важно реальное происхождение топонимов, именуемых тюркскими, как важно опосредовали ли эту дикую первобытную стихию татары или их соседи. Вдохнули ли поэзию окрестной прекрасной природы в прозаические указатели принадлежности участка земли кому-то там давно сгинувшему. В Горном Крыму такое переосмысление во многом произошло. В Степном и Предгорном — во основном нет.
Существенным раздражителем выступает навязчивое стремление некоторых татарских публицистов называть современные Севастополь и Феодосию Кефе и Акъяром. Они не хотят считаться с тем, что эти города с 1780-х годов (вот уже 2 века) носят другие названия. Возникает резонный вопрос, а что тогда побудит русских вне официального контекста величать заново переименованные села их возвращенным татарским названием, случись всё-таки возврат к довоенной топонимике? «Уважение» татар к Севастополю (который для них Акъяр)???
Безусловно хорошо, что Инкерман, Коктебель и Партенит вернули свои исторические названия. Но стоит ли проводить пересмотр названий Солнечногорского, Малореченского, Приветного, Морского, Весёлого и тд. — ой как не однозначный вопрос.
Банальности в топонимике, конечно, не способствуют привлекательности таких мест. Но с другой стороны, такие топонимы как Солнечногорское, Приветное и Веселое несут очень простую идею радости, гостеприимства. И как бы самим крымчанам это не казалось скучным, вполне вероятно, что гости полуострова ищут не таинственности названий Ускут и Кутлак, а простой теплоты Приветного и Веселого.
Многое довоенные топонимы неразрывно связаны с историей русской культуры в Крыму (Аутка, Мелас, Мухалатка, Коктебель, Шумы, Саблы, Сарабуз - список можно продолжить). Топонимы вокруг Севастополя помнят гром двух оборон города-героя (помнили до переименований). Имена сел Элтиген и Саблы стали символами того, в честь чего эти села потом были переименованы, - героизма и партизанской доблести (первое сейчас называется Героевкой, второе Партизанским). Именно здесь лежит перспективное поле для обсуждения восстановления исторических названий.
Существует несколько групп «раздражающих топонимов» (понятно есть также и сторонники таких топонимов): советско-казённая, казённо-невыразительная, серая, маскирующая.
Советско-казённые топонимы связаны с именами людей бесконечно далёких от Крыма (Р.Люксембург, К.Либкнехта, С. Кирова; с некоторыми оговорками В.Ленина) или лозунгами, неинтересными тем, что они слишком распространены и банальны (прилагательное Красный ...; Первомайское). Не всякий советский топоним относится к этой группе (начиная от собственно Советского, заканчивая Желябовкой). В Крыму были свои большевики, свои народовольцы, свои добросовестные сов.работники, Крым успешно развивался как часть Советской России — поэтому не каждый идейный советский топоним может быть оспорен, без подбивания клиньев под саму идею патриотизма в топонимике (Кутузовка, Суворовское, Долгоруковская яйла, Воронцовский парк).
См. также Советская топонимия
Казённо-невыразительные топонимы особенно раздражают там, где до переименования были благозвучные и широко разошедшиеся в художественной литературе имена. Самый вопиющий пример - Санаторное Ялтинского горсовета (бывш. Мухалатка, Мелас).
«Серые» топонимы: например, Береговое, Степное, Ближнее, Солнечное, Южное Феодосийского городского совета.
Маскирующие топонимы скрывают историческое название, с которым связаны славные страницы прошлого. Современное название Партизанское маскирует название села, овеянного партизанской же славой (Саблы). Другой пример — Эльтиген.
Переименование населённого пункта — это, в первую очередь, ребрендинг, а уж во вторую нарушение или восстановление справедливости. Сельскохозяйственному глубинному степному Крыму ребрендинг не требуется. Местным жителям важна стабильность, а у туристов нет резона особенно обращать внимание на Степной Крым.
Ребрендинг (в том числе и воссоздание исторического «бренда»[2] места) важен для мест концентрации историко-культурного наследия и для туристических местностей. Я призываю к разумной осторожности, к тому чтобы не делать из предыдущей власти (советской) демонов, антигероев. Да, я скорее белый, чем красный, но я не считаю необходимым вымарывать имя Дмитрия Ульянова с карт крымских городов. Младший брат Ленина много работал в Крыму, и занимался здесь далеко не одной лишь революционной агитацией. Равно, я не считаю нужным становиться в позу и противится возвращению любого топонима, напоминающего татарский. Да, Акъяр в XXI веке — это бесконечно оскорбительно для города (а не рыбацкой деревеньки) Севастополь; но тюркские по происхождению имена Коктебель и Инкерман дороги нам вне зависимости от мнения татарской общины, потому что это места русской культуры и русской истории.
- ↑ Цвета - соответствуют, кроме: синий – светлосиним, черный – темносиним. Например, Белогородка идет как белый, а Желтые Воды – как желтый. Подробнее: Сетевой ресурс: 486.livejournal.com/97289.html
- ↑ очень не люблю, когда при слове «бренд» у гуманитарной интеллигенции начинаются конвульсии. Да, есть русских аналог этому слову; да, коммерческая составляющая в понятие бренда чаще вкладывается , чем не вкладывается. Но всё же это нормальный термин, и его можно употреблять.
