Кебах, Карл Антонович

Материал из Крымология.рф - Тауримедиа
Перейти к: навигация, поиск
Биографическая справка
  • ботаник
  • Карл Антонович Кебах
  • [[]] •
  • 7.8.1799
  • Ливадия •
  • 5.5.1851
  • В Крыму: • •
Основная статья: Воронцовский дворецШаблон:Серия статей Воронцовский дворец

Карл Антонович Кебах (Karolus Antonius Keebach, Зигмаринген, 7.08.1799 - Ливадия, 5.05.1851) — создатель Воронцовского парка, ботаник, растениевод, талантливый садовод. С декабря 1824 года по апрель 1851-го создавал Воронцовский парк в Алупке. Главный садовник Южного берега Крыма.

Биография

Карл Антонович Кебах – родился в Зигмарингене в семье старшего придворного садовника князей Гогенцоллернов-Зигмарингенов – Августа Кебаха (14.08.1770 – 24.10.1834) и его жены Марии Анны, урожденной Паммерт из Хехингена (1781 – 28.11.1838)[1].

В течение трех столетий с 18 по 20 в. все Кебахи, исключая Карла-Антона, служили садовниками у себя на родине в Германии. Из них Юлиуш (1838-1913) и, вероятно, его сын Макс (1877-1944) наследовали должность старшего садовника Зигмарингена, и только последний из потомков – еще один Макс Кебах (1911-1984) - переехал в Вену и стал работать садовником в парке знаменитого замка Шенбрунн.[2].

В самом конце лета 1824 г., Августу-Карлу предложили поступить на службу к генерал-губернатору Новороссийского края графу М.С. Воронцову (1782-1856) в только что приобретенное имение в Крыму. Известно, что спустя несколько месяцев, 26 ноября, командир греческого сторожевого батальона полковник Феодосий Ревелиоти сообщал из Балаклавы, что Цитата: «подоспели отец с сыном немцы садовники; и как из них старик не мог отправиться верхом, отправил я их морем на лодке до Алупки»[3]. Из текста понятно, что Карл Кебах прибыл не один, а в сопровождении старика-отца. Случилось это примерно 26-28 ноября 1824 г. Через какое-то время отец отправился назад на родину, а сын принялся за дело, нужно было срочно высадить в грунт 204 саженца маслины, купленные в Никите[4].

Жалованья садовнику положили 1300 рублей в год, в придачу из экономии выделяли муку, пшеницу, сало и вино, а также доплачивали за кухарку 120 рублей в месяц. В 1828 году на западной границе парка, рядом с питомником и теплицами ему построили небольшой уютный домик из трех комнат в готическом стиле, изображенный на литографии Гаучи 1830 г.

В 1826 г. Алупку посетил таврический губернатор Д.В. Нарышкин и остался доволен увиденным, о чем и сообщил М.С. Воронцову: Цитата: «Садовник Кебах очень трудолюбивый и знающий, уже прочистил сады и сделал новые дороги»[5]. По всему видно, речь шла о верхнем участке парка, приобретенном у полковника Ф. Ревелиоти, там произрастали кипарисы, посаженные в 1880-е годы по приказанию св. князя Г.А. Потемкина-Таврического, который намеревался по совету своего английского садовника Дж. Гульда сделать из Алупки ботанический сад. И хотя из этого намерения так ничего не вышло, кипарисы прижились и их даже считали прародителями всех остальных кипарисов на Южном берегу Крыма. Через год сюда прибыл сам Ревелиоти. Расхваливая купленные им в 1827 г. для графа новые участки садов, он замечает, что они ничем не уступают прежним и Цитата: «еще более придают прелестей прелестной Алупке, где природа, а также неутомимые труды и искусство Кейба (Кебах) образуют очаровательные виды»[6].

В 1829 г. обитальтеница Кореиза княгиня А.С. Голицына отправила М.С. Воронцову письмо следующего содержания: Цитата: «…Сейчас я должна Вам сообщить, месье граф, что мы были в Алупке. Я, мадам Беркхейм, мадемуазель Мауер… Славный Герасим нас встретил с радостью и тут же приготовил завтрак. Затем мы присоединились к Кебаху…, обошли верхний сад, все осмотрев и все проверив, уставая восхищаться… Мой дорогой граф, я не нашла ничего похожего, что было при Ревелиоти… Кебах английский парк перекрыл дорогами… Он посадил 6000 декоративных деревьев на побережье, питомник и 5000 гранатовых деревьев, и все обрисовано как нельзя более совершенно, со вкусом и простотой. Алупка уникальна. Ни один государь не обладает ничем приблизительно подобным…, и Кебах рожден, чтобы стать садовником. Если бы Император увидел Алупку, какой она стала, он дал бы Кебаху 10 000 дублонов, чтобы тот ему сделал Царское Село… Месье граф, этот славный человек имеет всего только 12 работников для двух садов и маслиничной плантации…»[7].

Выполняя волю владельцев – сделать из Алупки «зимний сад под открытым небом», ему приходилось сажать множество экзотических деревьев, одновременно испытывая их на приживление в новой природной среде. Из отчетов управляющих видно, что Кебах поддерживал самые тесные отношения со многими известными ботаническими садами России и Европы, а также с наиболее крупными питомниками и постоянно контактировал со вторым директором Императорского Никитского эконом-ботанического сада Николаем Андреевичем Гартвисом (1792-1860), от которого получал редкий посадочный материал. Все, что нового появлялось в Никите, тут же перекочевывало в Алупку. И в этом отношении, она была вторым после Никиты полигоном интродукции в Крыму.

Главный садовник Южного берега Крыма

Уже в начале 1830-х гг. Кебаха величают Главным садовником Южного берега Крыма, и все окрестные помещики наперебой зовут его к себе консультировать посадки и планы своих садов и парков. По присущей ему манере составлять древесные букеты, сажать их в искусственные и естественные трещины в скалах, располагать в сочетании с крупными камнями и обязательно с видами на горные вершины или морские мысы, почерк Кебаха еще и сейчас можно распознать в старинных парках Фороса, Тессели, Меласа, Гаспры, Ореанды, не говоря об Ай-Василе, Массандре, Мартьяне, Мисхоре, некогда принадлежавших Воронцовым или их близким родственникам – Нарышкиным и Потоцким, хотя в этих садах и парках были собственные садовники и им платили не меньше, а то и больше, чем Кебаху. Например, садовник Лейкс в Ай-Даниле получал 1300 руб., Нис в Мартьяне – 1200 руб., а некоему Белло в Массандре в 1830 г. платили 1610 рублей в год[8].

Чем опытнее становился Кебах, тем более усложнялась его работа и расширялся круг обязанностей. Если в 1829 г. в подчинении у него находилось только два ученика, которым платили по 300 руб. в год, то уже в 1836 г. из отчетов экономии можно узнать, что за ним числилось три ученика с таким же жалованием, один с оплатой 144 рубля и два, получавшие всего по 120 рублей в год. Кроме того, для обучения садоводству в 1830 году в имения Воронцовых прислали из Одессы 30 бедных мальчиков в возрасте от 8 до 17 лет. Из них в Алупку назначили 15 самых старших ребят, в Ай-Даниль – 5, в Массандру – 4[9]. Теперь за виноградным садом в Алупке присматривал садовник Гуф, за оливковым – Рей, сам же Карл Антонович занимался в основном паркостроением.

Одновременно в Гурзуфе в сентябре 1830 г. ему необходимо было Цитата: «украсить сад, содержать клумбы, большие кипарисы снизу и около них посадить пошире, особенно лавры»; в Ай-Даниле – Цитата: «все дома обсадить разными деревьями и кустарниками»; в Мисхоре – «участки соединить, огородить и негодные деревья вырубить и засадить разными деревьями и кустарниками; ставок вычистить и разными деревьями обсадить и поделать дорожки»; в Алупке – Цитата: «по дорожкам прививать виноград разного сорта по одному корню и особливо мускаты; окончить дорожку от Алупки до Мисхорской батареи; в нижнем саду должно продолжать работу, то есть: дороги и плантажи, очищать каменья и оставлять большие камни; в клумбы посадить разные растения и особливо которые всегда зеленые; апельсины и лимоны посадить по назначенным местам и прочие учебные места»[10].

Инструкция работ 1836 года, предложенных в нынешнюю зиму: Цитата: «Верхний сад – плантаж возле озера и камни выбрать; по верхней дороге камни выбрать; горку сравнять возле кипарисов, саженных графом; дорогу вокруг кратера[11] сделать».

Тщательно продуманная дренажная система, индивидуальный многолетний уход за некоторыми растениями, особый режим питания сделали свое дело. Многие, даже очень редкие и прихотливые растения, хорошо укоренились и стали чувствовать себя ничуть не хуже, чем на родине. Недаром, посетивший Алупку в 1870–х г., ботаник Ф. Реми с восторгом отмечал: Цитата: «Проделанная здесь работа в самом деле достойна восхищения! Каждый клочок земли, который удавалось отвоевать у скал, заставили приютить представителя какой-нибудь пышной растительной формы из отдаленных растительных зон, так что многие чужеземцы здесь вынуждены были приспособиться к особенностям климата и пышно разрослись, о многих можно сказать: какой же долгий ряд дорогостоящих экспериментов пришлось проделать, чтобы они акклиматизировались! Все же туземная флора этих берегов не особенно богата видами и родами; и до сих пор, после многолетних усилий, отдельные редкие виды сопротивляются развитию в чужеземных условиях и вегетируют лишь с большим трудом под бандажами и подпорками и под укрытием…»[12].

Начиная с 1830-х годов они не только удовлетворяли собственные потребности воронцовских имений, но и поставляли посадочный материал на сторону. В ноябре 1834 года градоначальник Керчи князь Херхулидзе направил в адрес главноуправляющего имениями Воронцова господина Джаксона письмо следующего содержания: Цитата: «В бытность мою на Южном берегу в прошлом октябре, его Сиятельство граф Михаил Семенович Воронцов лично обещал мне отпустить для города Керчи разных дерев и виноградных лоз из его собственных садов и отметил в записке садовника Кебаха сколько и каких именно растений дать; почему покорнейше прошу Вашего Благородия не оставить прислать таковые на судах, отправившихся ныне к вам с сыном»[13]. Вместе с этим письмом в архивах хранится так называемая «Такса деревьям и растениям в имении графа Воронцова на Южном берегу Крыма». В ней перечислено множество видов и сортов саженцев фруктовых, маслиновых и декоративных насаждений, а также разнообразные сорта роз и виноградных лоз (в алупкинском питомнике уже в 1834 г. последних имелось около 600 сортов). В этом списке одних только роз насчитывалось 78 наименований[14]. Из «Таксы» видно, что их продавали по цене от 30 копеек до 5 рублей за штуку.

В начале 1839 г. в Алупке при непосредственном участии архитектора В. Гунта и садовника К. Кебаха приступили к большим земляным работам по сооружению террас перед южным фасадом дворца, созданию малых форм архитектуры в пейзажном парке и благоустройству остальной территории усадьбы. Ее владельцы в это время находились в Англии, и управляющий [15] им регулярно докладывал об исполнении намеченных работ. В письме от 8 февраля 1839 г. он сообщал, что Цитата: «плантаж на горе возле церкви совершенно уже вскопан и теперь началась его планировка, гора против большого дома в половину уже снесена и работа ее продолжается далее, все это делается по подряду: каменная против дома терраса, две лестницы в верхний сад и фонтан вскорости будут окончены; оранжерея уже окончена, но только не покрыта цинком… Алупское кладбище будет обнесено каменною стеною, для чего приготовляются материалы, а ворота мраморные уже выстроены»[16].

Помимо основных обязанностей по садоводству, у Кебаха была масса других дел. В частности, ему поручалось вести ежедневные наблюдения за погодой, оформлять все праздничные гуляния и устраивать иллюминации. И в э том он проявлял себя непревзойденным художником, создававшим сказочно-прекрасные ночные феерии. Первая такая красочная иллюминация, известная по описанию П.В. Щербинина, устраивалась 5 сентября 1830 г. в честь дня рождения Е.К. Воронцовой. Цитата: «Вид алупкинского сада, освещенного множеством светильников, - писал Щербинин – представлял собой самый великолепный спектакль, какой только можно создать. Кебах расположил светильники с присущим ему вкусом: низвергающиеся со скал прозрачные потоки каскадов, отражая свет, являли собой воистину величественное зрелище; но триумф этого сада Армиды – окруженное на равных расстояниях светильниками озеро. Обитающий здесь постоянно лебедь, бросая взгляды по сторонам, кажется удивленным при виде совершенно нового для него феномена природы»[17].

Еще более грандиозная череда иллюминаций, с зажженными на Ай-Петри огнями, имела место во время праздника по случаю приезда императорской семьи в Алупку 18 сентября 1837 г. Она описана замечательным исследователем, академиком П.И. Кеппеном: Цитата: «Освещение однако простиралось не на один только сад, и на горах горели огни, - на яйле по пространству верст на 15-и горели приготовленные для сего случая костры, такие же огни были разведены и на всех выдвинувшихся или отдельных скалах ниже яйлы, …так что все вместе составило зрелище, которому нельзя было не удивиться. Все это обошлось графу, по словам управляющего господина Ягницкого, «едва в 3,5 до 4-х тысяч рублей… В сей день Василий Андреевич Жуковский представил Его Высочеству Государю Наследнику составленную мною наскоро рукопись хронологических обозрений, касающихся до Крыма, под заглавием «Дела Крымские»…»[18].

Кебаха можно назвать первым гидом этих мест. Память о ярких и по-своему вдохновенных экскурсиях сохранилась благодаря их слушателям. Среди них было немало известных всему миру ученых людей. Эмоционально окрашенный, живой образ садовника запечатлен швейцарским путешественником и ученым Фредериком Дюбуа де Монпере: Цитата: «Сады и парк, окружающие дворец, простираются на восток до Мисхора. Я мог бы заблудиться, гуляя под их зелеными сводами, под шум водопадов и фонтанов, если бы главный садовник Кебах не сопровождал меня; я следую за ним под нависающими глыбами гранита, которые его стараниями превращены в гроты, затем он предлагает мне взобраться на вершину этих колоссов, которые соперничают с самыми громадными из отколовшихся скал нашей Юры. Я восхищаюсь разнообразными видами, лужайками, деревьями – и особенно великолепной хурмой и двумя кипарисами, которые, согласно преданию, посадил Потемкин в честь приезда императрицы Екатерины II в 1787 г. Я прогуливаюсь вдоль прекрасного пруда с рыбами, окруженного гранитными глыбами, которые стоят тут изначально… Наконец, мой гид объявляет мне после того, как вы полюбовались самой роскошной растительностью, - взгляните на сверкающее море - …теперь обернитесь и сделайте несколько шагов. Невозможно, чтобы на столь малом расстоянии и так внезапно самые прекрасные творения природы сменились картиной столь дикой, угрюмой, бесплодной и пугающей…»

Другой, не менее знаменитый естествоиспытатель немец Карл Кох также однажды попал на экскурсию к алупкинскому садовнику: Цитата: «Г-н Кебах был настолько любезен, что стал здесь нашим гидом. Он обратил наше внимание на кое-что, что при краткости отпущенного нам времени прошло бы незамеченным для нас». Судя по дальнейшему повествованию, Кебах сначала обратил внимание гостей на то, что Воронцов специально выбрал это место для воплощения своих грандиозных замыслов: «Ему понравились дикие нагромождения камней, он находил удовлетворение в этих внушающих ужас скалистых утесах, его не пугала каменистая почва, на которой растут лишь чахлые кустарники, потому что именно здесь он имел простор для проявления своего эстетического чувства. То, что для других было препятствием, он взял за основу для воплощения своих замыслов. Вместе с искусным садовником Кебахом ему удалось вдохнуть жизнь в оцепенелую природу. Вот уже 25 лет здесь властвует искусство, заставляя природу показывать свою красоту людям. Трудно поверить своим глазам. Вокруг бесплодная, бледно-серая земля, а в насаждениях – пышная растительность из Южной Европы и даже из Америки».

16 октября 1841 г. Воронцов, находясь в Алупке, отправляет жене письмо с весьма знаменательным для нас содержанием, и что примечательно: основным действующим лицом там выступает все тот же Кебах: Цитата: «Необходимо, чтобы Вы разрешили мне, дорогой друг, убрать камень в верхнем саду, о котором говорили, чтобы его не трогать (это слева на первой площадке при выходе из зала фонтанов), и не только потому, что он станет драгоценным материалом для стройки, но и потому, что это место будет более красивым. Кебах просит об этом на коленях. И Вы можете мне довериться, ибо я никогда не пошел на эту перемену, не будь это по-настоящему красиво, к тому же не мешало открытому характеру площадки и не закрывало собой два других, более интересных камня»[19].

Через месяц появилось другое письмо, и начиналось оно так: Цитата: «Я здесь усиленно работаю с Кебахом, и мы все время беседуем. О, если бы графиня была здесь!». Что интересно, Воронцов пишет по-французски, но собственные слова Кебаха передвет по-русски – значит, выучил его садовник! Продолжаем цитировать: «Мадам графиня, нужно будет, чтобы Вы приняли участие в расходах на другое дело, абсолютно Вашего изобретения, которое в конечном счете я одобряю, но для которого, по правде, не имею средств, тем более, что это не торопит и не так необходимо. Это проект, приостановленный Вами с Кебахом в верхнем саду, речь идет о том, чтобы удалить клумбу, выравнять ее и нивелировать все вокруг Пинеттума. Кебах уже справлялся и нашел татарина, что согласился на эту работу за 400 рублей»[20].

Последние годы жизни

В апреле 1843 г. архитектор Гунт нашел, что их дом в опасности и жить в нем невозможно, «потому что стены так худы, что могут скоро обрушиться. А также крыша в весьма опасном положении и от гнилости леса она может провалиться». По просьбе Кебаха во время ремонта пристроили «еще две комнаты сзади дома, одну для детской, а другую для кладовой»[21]. Никаких других запросов у него больше не появлялось. Даже жалованье оставалось прежним – 1200 руб. в год. Карл Антонович почти не отлучался из Алупки. Кажется, только один раз ездил в Пруссию к родным и несколько раз в имение Браницких «Александрия» по делам садоводства.

Распоряжаясь подчас огромными суммами, но будучи честным, глубоко порядочным и скромным человеком, так никаких капиталов и не нажил. Поэтому, когда Кебаха зимой 1851 г. настигла беда, семья оказалась в бедственном положении. Судя по описанию управляющего от 2 мая этого же года, болезнь была тяжелой: Цитата: «всю зиму болел то ногами, то зрением и, наконец, потерял умственные способности, а в последнее время образовалась у него водянка в груди и чтобы иметь более способов к лечению, его перевезли в Ливадию к садовнику Марко, куда доктора могут чаще ездить»[22]. Буквально через неделю после этого сообщения, 16 мая 1851 г. С.Т. Ягницкий отправил М.С. Воронцову горестное известие о том, что на руках ливадийского садовника Марко после долгих страданий 5-го числа настоящего месяца скончался алупкинский садовник Карл Кебах, не дожив до 52 лет всего три месяца[23].

Кебах был ровесником нашего Пушкина. Летом 1824 г. оба одновременно отправились в путь – один из Зигмарингена в неведомую Алупку, другой из Одессы в ссылку в имение своих родителей Михайловское. Кебаху Алупка стала второй родиной, Пушкин ее видел только проездом в ночь с 4-е на 5-е сентября 1820 г. И все же их дороги пересеклись именно в самом любимом имении женщины, которую тот и другой боготворили, и чей образ навечно сохранился в истории, благодаря их творчеству.

Семья

Женился Карл Кебах в Алупке на женщине, которую звали Анной. Имел от нее сыновей – Антона и Фридриха и двух дочерей – Шарлотту и Луизу. Старший – Антон появился на свет в Алупке в феврале 1840 г.

Примечания

  1. ↑ [Сетевой ресурс: kajuta.net/node/2117 Крымская история Карла Кебаха (статья опубликована в книге «Материалы Международной научной Конференции, посвященной 200-летию переселения немцев в Крым 6-10 июня 2004 г.) А.А. Галиченко]
  2. ↑ Сведения извлечены из нотариальных актов католического городского аббатства Св. Иоганна по инициативе супругов Ежи и Галины Плюта из Гданьска директором архива Зигмарингена, фрау Марен Кун-Рефус в 1989 г.
  3. ↑ ГИМ. ОПИ. – Ф.60 (Щукина), д.20, л.15.
  4. ↑ Начало декабря 1824 г. можно считать днем рождения будущих знаменитых на весь мир садов и парков Алупки.
  5. ↑ ГИМ. – Ф.60, д.20, л.7.
  6. ↑ ГИМ. – Ф.60, д.20, л.23.
  7. ↑ РГАДА. – Ф.60 (Воронцовых), оп.3, д.1235, л.18.
  8. ↑ ГИМ. – Ф.60, д.25, л.31 об -32.
  9. ↑ ГИМ. – Ф.60, д.26, л.109.
  10. ↑ ГИМ. – Ф.60, д.26, л.152-153 об.
  11. ↑ (нынешний Большой Хаос)
  12. ↑ Remy F. Krim in ethnograph, Landsch und hygien. Beziehhung. – Odessa-Leipzig, 1872.
  13. ↑ ГИМ. – Ф.60, д.2097, л.158.
  14. ↑ ГИМ. – Ф.60, д.2097, л.245-254.
  15. ↑ (в то время С.Т. Ягницкий)
  16. ↑ ГИМ. – Ф.60, д.2109, л.8-8об.
  17. ↑ РГАДА. – Ф.1261, оп.3, д.194, л.199об.
  18. ↑ ПФА РАН. – Ф. (Кеппена), оп.1, д.147, л.21.
  19. ↑ РГАДА. – Ф.1261, оп.3, д.197, л.578-578об.
  20. ↑ РГАДА. – Ф.1261, оп.3, д.197, л.605 об.
  21. ↑ ГИМ. – Ф.60, д.2116, л.4.
  22. ↑ ГИМ. – Ф.60, д.2128, л.50 об.
  23. ↑ ГИМ. – Ф.60, д.2128, л.64 об.
Источник — «http://крымология.рф/index.php?title=Кебах,_Карл_Антонович&oldid=4922»