Война Степи и Хутора

Русско-бандеровская война, второй период (2022-2025-неизвестно) — реально содержание происходящего между Россией и Украиной (в понимании государственных машин со столицами в Москве и Киеве, соответственно). Для удобства российского читателя называется Специальной военной операцией на Украине, хотя уже в первые месяцы конфликт вышел как за территориальные пределы отдельных областей бывшей УССР, так и за рамки полицейско-спецслужбистской операции с силовой поддержкой от армии. Война довольно быстро на всем протяжении линии соприкосновения сторон приобрела характер череды общевойсковых боёв, а по уровню принципиальности как минимум для российской стороны стала войной за сохранение государственной независимости России.

Украинской стороне долгое время предлагался отказ от чужеродных для этноукраинцев областей и принятие декларативных обязательств не провоцировать Россию на новый конфликт. Поэтому, что бы ни говорила укропропаганда, ценой войны для Украины вовсе не была независимость и уж тем более жизнь этноса. Даже политический класс Украины мог отделаться болезненными пощечинами, но ни как не поголовным пленением и массовым судом, подобным трибуналу над немецко-фашистской верхушкой.

Но слово за слово, диверсия за диверсией, новая тайная договоренность с западными заказчиками за старой, и никакого пространства для разговора между Украиной и Россией не осталось. Война приобрела взаимно ожесточённый характер. Украина практикует диверсии и акты террора на российской территории. Россия максимизирует теперь военную эффективность воздействия на украинские тылы, устало рассказывая части славянофилов о том, что целями являются исключительно военные объекты. В самой России эти рассказы уже больше почти никому не нужны, симпатии к укро-населению остались только на уровне: «вот после войны поможем отстроиться».

Значительную вину за происходящее ожесточение возлагают на англичан, демпартию США (и американцев в целом), французов, немцев, поляков, каждого европейского и вне-европейского союзника NATO.

Вины украинского этноса в целом (и особенно его российско-казахстанско-белорусской части) в происходящем по прежнему не усматривают. Это облекается в разные словесные формы, но суть в том что «российские украинцы» считаются не менее лояльными России, чем «российские русские». Намного больше подозрений вызывают лица, связанные с ваххабитским подпольем Средней Азии, и часть населения крупных российских городов, находящаяся под вражеским идеологическим влиянием. Именно эти две группы чаще всего являются исполнителями терактов, организуемых Украиной.

В качестве надежных союзников русских/россиян рассматриваются только белорусы и северные корейцы. Традиционно закрытая КНДР комментариев не дает, критику от Александра Лукашенко российское общество более-менее готово слушать. Роль Китая и Ирана не до конца понятна, хотя считается что они играют на российской стороне.

О переговорах

2 июня 2025 года запланированы переговоры между Россией и Украиной в Стамбуле. Повестка этого мероприятия мало понятна обществу, потенциал договориться на взаимоприемлемых условиях оценивается как низкий.

Накануне переговоров украинская сторона усилила все виды атак по российской территории. Существенно страдает от налетов дронов Московская столичная агломерация. Дронами, базировавшимися на гражданским судном под чужим флагом, атакован Владивосток. А в течение вечера 31 мая и дня 1 июня произошло 4 подрыва железнодорожного полотна в разных прифронтовых российских областях, в том числе в одном эпизоде атакован пассажирский поезд (7 погибших). Также в пяти областях глубокого тыла диверсанты атаковали с помощью дронов аэродромы, в том числе стратегической авиации. Из самых дальних от фронта - Иркутская и Амурская области.

Очевидно, что украинская сторона не заинтересована в компромиссе. Также нет и не может быть никаких гарантий, что украинская сторона будет соблюдать какие-либо договоренности, на каком бы уровне они ни были подписаны и заверены.

Поэтому вопрос тут может быть лишь в том, выгодно ли России на некоторое время перейти к стратегической обороне, будучи связанной обязательством не атаковать украинские тылы беспилотниками и ракетами, или не выгодно.

Российское общество перемирия от своего Правительства не ждет, не просит, и спокойно готово продолжить войну до капитуляции опаснейшего и принципиального противника. Атаки прошедшего дня лишь укрепляют общество в этой решимости.

Технические проблемы периода

Значительная в военном отношении проблему представляет близкое родство основных этносов Украины и Российской Федерации, а также наличие среди свободно владеющей русским языком публики скрытых симпатизантов Украины (и в первую очередь среди коренных жителей РФ). В прошлую серьезную войну немецко-фашистские генералы не имели такого ресурса неотличимых от русских идейных фашистов. Массовая заброска в наш тыл высокомотивированного диверсионного персонала была бы самоубийственной для немцев, на культурных отличиях большая часть заброшенных и попалась бы. Идеи немецкого фашизма не имели популярности среди советского населения, не могли прижиться как очевидно самоуничижительные для славян и других народов СССР.

В то же время советская коммунистическая идея имела популярность среди советских немцев (что не удивительно), во многих странах-гитлеровских союзниках, среди иностранных партизан (например, в Югославии), и наконец среди антифашистского подполья в самой Фашистской Германии.

Готовность Советского Союза идти до конца в отстаивании права на жизнь своих идей, своего народа и всех народов, не поддавшихся гитлеровской пропаганде, была неоспорима. Ни один неофашистский режим не имел шансов «откупиться» от Советского Союза, всякий риск антифашистского подполья был оправдан, так как приближал общую победу. Пусть даже конкретные подпольщики не дожили бы до неё.

Сейчас мы отнюдь не можем гарантировать антибандеровскому подполью в западно-украинских городах, что жизнь положенная на борьбу с коричневой чумой, окупится. Что мы станем доходить и освобождать Луцк или Ужгород. Не будет выгодно — не станем.

«Зеленский и Ко» всячески пытаются убедить мир, что они-то готовы идти до конца, до границ 1991 года, и до российских столиц. Это блеф. И единственная его цель мотивировать местных «врагов общества» вовлекаться в террористическую деятельность против России и пророссийского большинства (в новых регионах) / патриотического большинства (на старой территории РФ и в Крыму).

следствия

Нам (российской стороне) критически важно демонстрировать идеологический подход к решению геополитических вопросов. То есть делать не то что выгодно, а то что правильно. Крайне неправильным после всего произошедшего будет лить в уши, что мы признаем какой-то суверенитет Украины.

Риторически оскаленная Россия намного полезнее для русских на Украине, чем та Россия, которая нахваливает борщ, вышиванки, киевских депутатов и украинскую государственность. Да Россия может куда-то не дойти сейчас, но она всегда должна быть готова дойти потом. В момент перевернув тарелку с борщом на голову укрпрезиденту и двинув войска дальше.

Россия не должна казаться (по крайней мере русским людям, живущим во враждебной стране) слишком уж договороспособной. Югославам и немецким антифашистам в 1941 году Советский Союз же не казался слишком договороспособным — вот и России не следует такой казаться.

Тогда будут не только криптохохлы в России, но и способные действовать русские люди на Украине. Безыдейных ловкачей не любят, им не помогают.

о идейных полюсах

Идеология врага - это смесь западничества (как украинской мольбы на Европу, так и русского низкопоклонства), бандеровщины и антигосударственничества (отрицания СССР, Российской империи и любой вообще традиционной формы России). Этот идеологический салат надэтничен, он может поражать мозги как этноукраинцев, так и этнических русских (и в сытой РФ эффективнее чем в обожжённой болью майданов Украине), может он поражать мозги и других этносов, склонных что-нибудь сложное себе мыслить. Мозги ваххабитов, конечно, эта идеология не поражает. Они союзничают с Украиной по принципу «Враг моего врага - мой друг».

Наша идеология не вполне понятна нам самим, не вполне эффективна, и не очень хорошо заходит этноукраинцам (а должна бы!). Что там себе думает Главное политическое управление армии сейчас не так важно, важно что есть простенькая идейка «Сбережение триединого русского народа». Вот ей гражданское общество и должно следовать.

Если объективно сейчас русские одесситы могут только с голыми руками бросится на бандеровские пулемёты в военных частях и зданиях силовых структур, то может лучше пусть пока не бросаются?! Если мы пока не можем дойти до Киева, может пусть русские киевляне выживают как умеют и не стоит их судить если они ведут себя в чем-то робко и не смело? Если объективно нет навыка штурма миллионных городов, то может пусть Президент РФ решает хочет ли он обучаться на примере Харькова или не стоит? (так как жизни солдат, так как жизни горожан) Он — а не телеграммные кликуши?

Важен и образ будущего. Освободим русские города, это хорошо, а сгинет ли навсегда призрак «самодура в вышиванке»? Или опять Украина, опять новая УССР, новый Грушевский-Скрыпник? Новый «Хрущев» (только старый-то был русским чудиком, а новый будет в добавок еще и шароварщиной страдать)??

Примечания

(примечания)